Город бабров-оптимистов, или Иркутск глазами соседей

"Сами мы не местные" – такое весьма условное название носит цикл материалов о сибирских городах, в основе которых – наши собственные впечатления о наших соседях. Здесь мы не будем приводить "паспортных данных" – географических координат, плотности населения и т.д. Эти, безусловно, полезные сведения вы почерпнете самостоятельно в любой тематической книге или на специализированном сайте. Да и потом – разве нам самим нечего сказать о соседних городах? Конечно, есть!

Сегодняшний наш герой, а также первооткрыватель рубрики – Иркутск. Так что сегодня мы честно расскажем, каким нам – не иркутянам, а гостям города (туристам, едущим на Байкал, участникам семинаров, командировочным, экскурсантам, словом, приезжим) – показался ваш Иркутск, а вы, дорогие иркутяне, потом нас поправите. Укажете на ошибки, переставите акценты. И заодно сообщите свои взгляды на Новосибирск. Или какой-нибудь другой город – Барнаул, Читу, Кемерово. Или Красноярск. Нет, про Красноярск – тоже я хочу. Личные счеты, знаете ли.

То, что доктор Чехов прописал

Покидая Сибирь, воспитанные декабристы кланялись ей "в благодарность за ее хлеб-соль и гостеприимство". На наш взгляд, намного более интересны впечатления ссыльных по прибытии. Но их, увы, передать трудно, за древностью лет и отсутствием во французском языке подходящих к ситуации выражений. А сказать-то там было кому – иркутская колония политически строптивых поселенцев была многочисленна: семьи Волконских, Муравьевых, Трубецких, Анненковых, Юшневских, Лунин, Вольф, Панов, братья Поджио и Борисовы, Муханов, Вадковский, Громницкий, Раевский, Якубович, Бесчаснов...

Много лет спустя Антон Павлович Чехов, будучи проездом в Иркутске, весьма город одобрил. А доктор, напомним, был еще тот язва – томичам тогда же от него досталось по первое число (те, правда, через, без малого, сотню лет, мелочно отомстили писателю, отлив в бронзе карикатуру на него). Зато Иркутск, где на улицах стояли пальмы в кадках, и улицы мыли с мылом, был удостоен чеховского "зачота"-резолюции: "Город высокой культуры".

Опять же спустя много лет, в то время президенту РФ Владимиру Путину в Иркутске не понравилось. ВВП тогда отметил, как непрезентабельно выглядит город, и посоветовал властям отмыть его. В смысле, навести чистоту. Но это когда было! Еще в апреле 2006-го года. Сейчас порядок худо-бедно навели, теперь наводят красоту: в следующем году у Иркутска юбилей – 350 лет.

Застывшая музыка Иркутска

У тех же декабристов, если судить по их музеям-усадьбам, с квартирным вопросом все было хорошо. Историческая составляющая архитектуры Иркутска разит рядового новосибирца без жалости и наповал – драмтеатр, Байкальский университет экономики и права, банковское здание на улице Канадзавы, "Белый" дом, "Кружевной" дом, храмы. Солидно, во всех смыслах, здание местного краеведческого музея (угол Карла Маркса и Франка Каменецкого – как звучит-то, а? – песня, не адрес).

Впрочем, есть и фальшивые ноты в "застывшей в камне музыке" – иркутской архитектуре. Дом Пентюхина, ныне торговый центр, – изящный, тонкий, с башенкой… и увешанный безвкусной рекламой и кичевыми вывесками – смотрелся оскорблением. Искренне надеемся, что сейчас городские власти очистили исторические фасады, как и клялись нынешней весной.

В целом же Иркутск, как и большинство сибирских городов, небрежно эклектичен. Бесценное наследие и вклинивающийся в него новодел соседствуют с советским прошлым – коробками спальных районов и промзон. Последнее, кстати, с удовольствием запечатлел высоко поднявшийся (опять же во всех смыслах) новосибирский фотограф Слава Степанов – ему Иркутск показался каким-то "квадратным".

Есть в городе и традиционные сибирские долгострои. И если с одним из них – новым мостом через Ангару – за десять лет разобрались, то скелет Иркутского ледового дворца спорта в местном Академгородке вовсю осваивают не строители, а экстремалы-роупджамперы.

А в яйце том – не игла, а дружба…

Последний факт этот не может, по мнению редакции MORS'а, не говорить об оптимизме иркутян. Вообще живут люди – не скучают. Вот, например, горожане регулярно развлекаются с "Яйцом Дружбы". Это гранитное "яйцо" – на самом деле монументальный символ дружбы между Иркутском и японским городом Канадзавой. И вот половина Иркутска накануне Пасхи расписывает его в разные цвета, а вторая, соответственно, спасает "от вандалов", заливая воском. Хотя, на субъективный новосибирский взгляд, уже следует плюнуть и смириться – воспринимать пасхальную пИсанку как знак расположения к буддистско-синтоиским дарам. Примечание, если бы в Новосибирске не расписывали все остаточные продукты каменотесных симпозиумов в Первомайском сквере, жизнь была бы скучнее.

К слову о монументах. Еще в Иркутске есть памятник Колчаку в наброшенной шинели, Корова в кустах, государь Александр III с орлом, маршал Жуков с лошадкой, Пожарная машина МЧС, танк ветеранов и прочее, но воображение, как призналась новосибирский менеджер Светлана Порываева, командированная начальством в Иркутск, навсегда поражает "Гагарин, проглотивший гайку". То есть, бюст первого космонавта – голова Юрия Алексеевича, поднимающаяся из здоровенного диска – гермоподшипника скафандра, что ли.

"Цыгане-медведи", гайцы-бэтмены

Косвенно подтверждает "оптимистичную" версию и новосибирский журналист Алексей Мазур: "Иркутяне более открыты, веселы и разухабисты. В "низших слоях" это выражается в драках, наркомании и пьяных дебошах, в "высших" – в поступках "против шерсти". И не то чтобы местные чиновники и бизнесмены более принципиальны, нет. Просто закусят иногда удила и пошли во всю ивановскую. В результате жизнь в Иркутске менее благоустроена [в сравнении с Новосибирском], но куда как колоритнее". Мазур же цитирует писателя Валентина Распутина: "Что возможно в Иркутске, нигде не возможно".

В контексте вышеприведенного изречения идеально смотрится имиджевая реклама местного ГИБДД, изображающая плечом к плечу гаишника и… Бэтмена. У каждого города, дескать, свои герои.

Имидж бАбра - дело лап самого бАбра

В отличие от Готэм-сити, Иркутск пытается работать над своим имиджем. Приглашает местных и столичных специалистов, собирает дискуссии. Правда, предлагаемые экспертами варианты получаются несколько двусмысленные: "Державный город", "Город сибирской вольницы", "Город падающих самолетов", "Город европейской культуры", "Город-интеллигент" или даже "Париж в Сибири". Более жесткое определение – "Город – разорившийся аристократ", более конструктивное – "Ворота на Байкал" и "Деловой центр Востока".

Перспективной могла бы стать идея "территории свободы", но, похоже, Иркутск будет выстраивать свой бренд все же на туристических идеях, ворча при этом, что "Байкал – это ресурсное проклятие Иркутска": все едут посмотреть на знаменитое озеро, а сам город воспринимается скромной прихожей. Кстати, именно на Байкал, ехал посмотреть несколько лет назад новосибирский фотограф Виталий Иванов, однако больше его поразил Иркутск, засаженный цветущими тюльпанами.

Что же до автора, то меня долгое время терзали смутные сомнения. На гербе Иркутска изображен чудесный зверь – бабр, уссурийский тигр. Он черный, у него перепончатые лапы и большой плоский хвост… Оказалось, еще в конце 19-го века в описании герба была сделана ошибка – вместо "бабр" написали "бобр", отсюда и геральдические мутации. До конца 20-го века никто не исправлял ошибку, но никто и не рисовал бобров.

Что еще более наглядно может характеризовать широту и обособленность, гордость и пофигизм, чувство юмора и самосознание иркутян, а?

Чтобы собрать побольше непредвзятых мнений о "герое нашего романа", мы специально инициировали на форуме Sibnet.ru тему, в которой попросили НЕИРКУТЯН оставить свои отзывы об Иркутске. И вот что получилось (орфография, пунктуации и стилистика сохранены).

Иркутск в панорамах

Иркутск на Photo.sibnet.ru:

http://photo.sibnet.ru/alb36044/
http://photo.sibnet.ru/alb22651/
http://photo.sibnet.ru/alb23618/
http://photo.sibnet.ru/alb3101/

http://photo.sibnet.ru/alb30871/

http://photo.sibnet.ru/users/%C4%E8%E7%E0/alb10861/